Я начинаю постепенно терять терпение.

– Это ты должна дать мне имя.

– Как насчет Квири?

– Но это просто название для таких, как мы, – разочарованно говорит она с недовольной гримасой.

Так, секунду… а как я все это понимаю? Тут я осознаю, что не вижу, а ощущаю ее эмоции. И она подтверждает это соответствующим жестом.

– Тогда как бы ты хотела, чтобы тебя звали? – спрашиваю я.

Она не раздумывает ни секунды:

– Моя мама всегда называла меня Вьюнком.

Прекрасно, значит, у этой штуки есть еще и мать. Я даже не знаю, как к этому относиться.

– Тогда я тоже буду называть тебя Вьюнком.

– А где мне на тебе спрятаться?

Я тяжело вздыхаю:

– На предплечье.

Она кивает. Это на самом деле должно было заставить меня усомниться в моем здравом уме. Я соглашаюсь, и в тот момент, когда я закатываю рукав, она внезапно летит на меня и врезается мне в предплечье. Легкое жжение, и вдруг квири исчезает. Я смотрю вниз на свою руку, на которой постепенно проступают светящиеся линии. Теперь она больше похожа на падающую звезду, чем на огненный шар… что ж, на предплечье у меня теперь есть Вьюнок.

Я довольно долго завороженно смотрю на все это, потом опускаю рукав и двигаюсь дальше. Но я напрасно считала, что за мной никто не наблюдает. Потому что прямо навстречу мне из замка выбегает князь Высокомерия собственной персоной. О нет, только не это!

– Где ты была? – яростно орет он и хватает меня за руку.

Я тут же отстраняюсь и серьезно его разглядываю. Он выглядит так, будто потерял над собой контроль. Волосы взъерошены. Темные глаза дико блестят, но при этом я замечаю в них беспокойство и облегчение. Впервые мне удается по-настоящему рассмотреть все его резкие черты лица. Подбородок и небольшая щетина, словно у него не было времени побриться.

И еще кое-что, чего я никогда раньше не замечала. Крошечный шрам на щеке. Почему он не избавился от него? Целитель справился бы с этим за считаные секунды. О черт, он выглядит просто сногсшибательно.

– Что-что?

Я замираю. Надо помнить, что квири теперь постоянно связана с моим сознанием. Я игнорирую ее вопрос.

– Я думала, мне позволено делать все, что я захочу, – повторяю я то, что говорила фальшивому Лирану раньше. Миел изображал его довольно хорошо.

– Сейчас глухая ночь, и тебя не было уже несколько часов.

Я приподнимаю брови:

– Ты что, проверял мою спальню?

– Ты забыла, что князья хотят твоей смерти, Авиелл?

Я моргаю и отступаю на шаг назад.

– Навиен, – поправляю я его.

Какое-то мгновение он выглядит так, будто получил пощечину, затем закрывает глаза и с усилием трет рукой лицо.

– Где ты была?

Беспокойство. Да. Я слышу в его голосе неподдельное беспокойство. Но не понимаю, относится ли оно ко мне или к Авиелл.

– Я кое с кем встречалась, – признаюсь я.

Он медленно вдыхает и выдыхает.

– А после этого?

– После этого? – раздраженно переспрашиваю я. Он не может знать, когда я ушла. – После этого я пришла сюда.

На самом деле я опять говорю правду, просто пропускаю жуткую встречу с этим чудовищем и Вьюнком.

– Мы заключили соглашение, герой.

Постепенно я начинаю чувствовать, что он вообще не вникает в то, что я говорю.

– И каким же образом я его нарушила?

– Как нам заставить присутствующих в моем дворце поверить, что вы влюблены в меня, если ночью вы выходите на улицу, чтобы встретиться с другим мужчиной, мм?

В его голосе больше нет беспокойства. Оно уступила место гневу. Ярости.

– Он просто приятель.

– То есть вы не отрицаете, что это был мужчина.

– Вы же давно знаете, с кем я встречалась, не считайте меня дурой, ваша светлость.

– Надо было добавить «пожалуйста», – фыркает он и отворачивается.

– Лиран, – останавливаю я его, ощущая странный приступ угрызений совести. Но почему? Откуда они взялись? Я не сделала ничего плохого, а Лиран любит Авиелл. И все же я понимаю, что встречалась с человеком, который хочет свергнуть и его, и ее.

Лиран останавливается, но не оборачивается. Я замечаю, какого он высокого роста. Какие у него широкие плечи. Мне вдруг кажется, что я увидела всю тяжесть, которая лежит на этих плечах.

– Почему вы ее любите?

Я немедленно ругаю себя в душе за этот вопрос. Вьюнок, кажется, тоже закатывает глаза. Что со мной творится? Меня это не должно касаться. Я не более чем герой. Демон, живущий лишь для того, чтобы защищать Авиелл. Но даже когда я об этом думаю, я знаю, что больше не верю в это. А хуже всего то, что я задаю этот вопрос не потому, что хочу от чего-то уберечь Авиелл. Нет. Но и себя я этим не оберегаю.

– Тут много причин. Наверное, самое главное, – теперь он поворачивается ко мне и пристально на меня смотрит, – это то, как она любит вас, Навиен.

Меня будто ударили. И я сама это спровоцировала.

В глубине души я чувствую, что хотела услышать какую-нибудь «неправильную» причину. Я хотела, чтобы он сказал что-нибудь, над чем я могла бы посмеяться. Что позволило бы мне обвинить его в том, что на самом деле он не знает Авиелл. Но…

– За это вы ее любите? – переспрашиваю я, чтобы заглушить свой внутренний голос. Чтобы не пришлось признаваться себе, что, возможно, я никогда и не была настолько самоотверженной, как думала раньше.

Какое-то время он молчит, затем подходит ко мне. Я задираю голову и смотрю ему в глаза, хотя мне очень хочется отвести взгляд. Он это чувствует. Или он расслышал в моих словах разочарование и сожаление?

– А вы за что ее любите?

Я чувствую запах тьмы. Как его можно описать? Я ищу слова, вместо того чтобы думать, как мне ему ответить. И все же я думаю о лесе. О звездной ночи и росе. Да, именно так он и пахнет.

– Навиен? – повторяет он, когда замечает, что я задумалась.

Его рука неожиданно мягко ложится на мое предплечье.

Тогда я действительно задаю себе этот вопрос: «Что мне нравится в Авиелл?» В ответ тишина – во мне самой и в моем сердце.

Конечно, я что-то вспоминаю. То, как она всегда защищала меня. Как она все время хотела, чтобы я нашла свою душу. Но все это относится только ко мне. Как и то, что сказал Лиран.

Я совсем не знаю Авиелл. Я знаю только сестру, которой она всегда была для меня. Теперь я задумалась – действительно ли это я жила только для